Евгению Миронову понадобились две женщины и судья
Знаменитый актер перестал скрывать своего сына, которого, как говорят, родила суррогатная мама.
Информация о том, что неженатый Евгений Миронов обзавелся ребенком, появилась давно. Кто-то из знакомых кому-то сказал — и тайное стало явным.
Народный артист разговоры о своем сыне не пресекал и не опровергал, но все-таки нигде с ним открыто не показывался. И вдруг на днях пришел на благотворительную акцию «Волшебный каток» в сопровождении 5-летнего мальчика.
Малыш льнул к Миронову, а тот вел себя как заботливый родитель. Поэтому сомнений ни у кого не возникло: артист случайно или намеренно «засветил» перед публикой своего единственного наследника, о котором все слышали, но до сих пор мало кто видел.
Известно, что Миронова-младшего зовут Петр. Он находится на попечении бабушки (папиной мамы) Тамары Петровны, но очень много времени проводит с отцом. Миронов часто приводит сынишку к себе на работу — в Театр Наций, которым руководит. Там у Пети есть даже своя комнатка с диванчиком и игрушками. В общем, идиллия. Но путь к ней был не из легких. А все «благодаря» пробелам в законодательстве. Завести родного ребенка одинокому мужчине, оказывается, сложнее, чем усыновить чужого!
— Существует мнение, что одиночки не могут усыновлять детей из детдомов, — рассказывает юрист и глава «Росюрконсалтинга» Константин Свитнев. — Могут! Иногда трудно бывает получить соответствующее решение органов опеки, но по закону у них есть права. Чего не скажешь об одиноких мужчинах, которые решили завести родного ребенка по программе суррогатного материнства. Это удивительно, но одинокий мужчина вынужден оформлять свое отцовство через суд.
Если люди состоят в официальном браке и прибегают к программе суррогатного материнства, то их ребенка регистрируют во внесудебном порядке. Они приносят в ЗАГС документы о рождении малыша, ЗАГС их рассматривает и устанавливает происхождение ребенка от них. А если речь идет об одиноком мужчине, то ЗАГС отказывает в регистрации и отправляет в суд.
Я рад и горд, что первым в августе 2010 года добился в московском суде решения о том, чтобы обязать районный ЗАГС зарегистрировать ребенка, рожденного по программе суррогатного материнства для одинокого мужчины. Было получено первое в России свидетельство о рождении ребенка с прочерком в графе «мать». Впоследствии российскими судами были приняты сотни схожих решений по аналогичным делам. В том числе такое решение было принято, как я думаю, и по делу Евгения Миронова.
Хочу отметить еще такой нюанс: для реализации программы суррогатного материнства одинокому мужчине требуется не одна, а две женщины. Это собственно суррогатная мать и донор ооцитов (яйцеклеток). Естественно, речь идет о разных женщинах, поскольку использование ооцитов самой суррогатной матери не допускается, это прямо запрещено законом.
Почему? Потому что между сурмамой и малышом не должно быть никакой генетической связи. Женщина, которая соглашается вынашивать ребенка, является не более чем няней или кормилицей, которой родители (в данном случае — единственный родитель) доверяют ребенка на девять месяцев.
Лариса Молодцова.
Фото Г. Усоева.
Источник: mirnov.ru
